Новости сайта :: Fishband.ru
О сайте :: Fishband.ru
Наши люди (Обновлено:3-.-0 27: 1) :: Fishband.ru
Чат :: Fishband.ru
Болталка (Обновлено:09.11 12:37) :: Fishband.ru
Есть тема!(Обновлено:01.10 15:24) :: Fishband.ru
Кладовка :: Fishband.ru
Байки о рыбалке (Обновлено:28.08 11:57) :: Fishband.ru
Наши фотографии :: Fishband.ru
Наши трофеи (2-.-1 04: 1) :: Fishband.ru
Наши акции :: Fishband.ru
 логин:
 
 пароль:
 

 

 Забыли пароль?
 Регистрация


Мы против сетей
Интерактивная карта рыболовных горизонтов
Рыбак Рыбака


Наши байки о рыбалке
Братья по крови(рассказ второй)

Дата: 24.02.2009
Место: Байкал
Автор: gladok



                                                       Братья по крови

События рыбалки потихоньку забывались. Я обрастал новыми знакомыми на Байкале. Устроился на работу в Промысловское охотничье хозяйство учеником по выделке шкурок соболя, лисы, волка. От рассказов штатных охотников сносило башню. И я понимал, что вся городская жизнь – это никчемно потраченное время, шелуха. Охотники нашли во мне преданного слушателя и после очередной купленной мной бутылкой водки рассказывали мне такие интересные, удивительные и страшные события на охоте и рыбалке, что я ночами не мог уснуть, представляя себя на их месте. Вот угрюмый лес распадка. На тропу навстречу мне вышел медведь. Стреляю. Тяжело ранил. Медведь встает на дыбы и идет на меня, испуская страшный рев. Изо рта летит кровь, мелькает мысль: пуля прошла по легким. Осечка: старый патрон. Медведь выбивает у меня ружье ударом лапы. Я выхватываю нож, падаю на колени под него и резким рывком ножа вспарываю ему брюхо, быстро откатываюсь в сторону. У медведя вываливаются кишки. Он хватает их лапами и, когтями цепляясь, с диким ревом начинает вырывать свою требуху, заваливается на бок и затихает. А как бы я себя повел на месте охотника? Может, у меня со страха просто отнялись бы руки и ноги, и медведь бы заломал меня. «А может, охотник немного приврал», - после водки мелькает у меня мысль, и я засыпаю.

Штормовое предупреждение, через сутки будет северо-запад до 25 метров в секунду. Лежу дома, читаю гороскоп. Оказывается, человек с первой группой крови – прирожденный охотник, и у первобытного человека была только одна первая группа крови. И его занятие было только охотиться, добывать пищу для пропитания. А почему я еще не охотник?

Штормом оторвало лед, раскачало волну, и лед рассыпался иголками. Я на берегу здороваюсь с Байкалом, умываюсь байкальской холодной водой, пью. Недалеко от меня два рыбака клеят пробоину в лодке-казанке бокситной смолой. Подошел. Говорю, что первый раз на Байкале, но я уже знал, что они скажут: «Надо водочкой. Хозяину-то брызнуть, чтобы принял хорошо». И вот уже, расположившись на берегу, мы распивали на троих и знакомились.

Валера Кузнецов и Виктор Иванов, двоюродные братья: матери эвенки, отцы русские казаки. Завтра собираются на другую сторону Байкала. Там один из них на метеостанции «Томпа» и живет и работает. После второй бутылки огненной воды рассказы про рыбалку в заповедном месте «Томпа» пошли такие – я то и дело качал головой.

-         Что, не веришь? Ну поехали с нами, поживешь у меня – сам увидишь.

-                     Да, давай завтра бери бензину литров сорок да водки бутылок пять, нет, десять, - добавил Валера, - чтоб назад за водкой не ездить. Остальное все у нас есть: сети, ружья. А рыбы и мяса там добудем.

Меня ничто на сдерживало. Утром столкнули лодку с мотором «Вихрь» на заводи на полном газу, но мотор уже взревел.

-         Глуши! Надо брызнуть водкой за открытие сезона.

Водка из кружек лилась и в воду, и на мотор: чтоб хорошо работал, - но больше, конечно, в рот.

И вот, рассекая байкальскую чистую воду, лодка помчалась, взяв курс на противоположный берег, оставляя за собой пенный след. В душе все пело и ликовало. Прошло 14 дней, а я уже в лодке пересекаю море Байкал.

-         - Да, поздновато лед разошелся, - говорят мои новые друзья. – Уже третье июня, а еще отдельные льдины таскает. На бинокль, смотри: чернеет на льду. Это нерпа. Далеко мотор слышит, падает в воду. Напуганная. Недавно на нее охота закончилась. Сейчас лежит, бока греет, линяет.

Заглушили мотор. Здесь середина моря. Надо водкой Бурхану брызнуть, чтоб хозяин пропустил и шторма не было. Я тоже пил водку, брызгал ее в Байкал, просил про себя, чтоб живым добраться до той стороны, поймать рыбу, добыть зверя, чтоб Байкал показал мне свои богатства, – как учил меня еще Тунгус.

 Не прошло и двух часов, как мы завернули за мыс, и перед нами открылась метеостанция «Томпа». Три дома, летняя кухня, сараи, ящики на треногах с флюгерами и антеннами. Семья Вити Иванова: отец, начальник метеостанции, и очень добрая женщина его мать, тетя Зина, что стирала, готовила и кормила безропотно двух этих почти всегда пьяных мужиков. И только когда она выпивала грамм 200 водки – иногда позволяла себе, - то очень красивым голосом пела песни про Байкал.

Да, это райское место. Тишина, аж в ушах звенит. Природа неописуема. Большие кедры окружили двор и растут прямо во дворе. И воздух, напоенный ароматом кедровой хвои, говорят, самый полезный, бактерицидный. Дома ставите веточку – и воздух чистый, нет бактерий.

Мои друзья, уже втроем с батей, сели в поварке и начали тупо пить водку, почти не закусывая. А закусить-то было чем. Сиги разные большими кусками (повкуснее омуля), хариусовая икра в трехлитровой чашке, жареный налим с максой. И я ел и ел, чуть пригубляя водку. Тетя Зина суетилась вокруг меня, подкладывая мне куски пожирнее, как будто знала меня много лет и я был самым дорогим гостем для нее. Мои уши скоро устали от их пьяных разговоров, живот был полон, и я встал и поблагодарил тетю Зину.

-         Друга, рыбачить будешь?

Я кивнул головой.

-         Батя, иди сети ставить. Вдвоем справитесь, а то мы уже запьянели.

С дядей Леней мы взяли в сарае носилки с двумя цинковыми ваннами и пошли на берег к лодке. Я высказывал сомнения, что смогу ли. Но Батя сказал: «Грести веслами сможешь, а сети сами вылетят».

Оттолкнув лодку, установили ванну на нос. Батя показал, как вязать груз, наплав, ловко и быстро сделав это. Начали ставить прямо метрах в 20 от берега. Я греб в море, сети сами выходили из ванны, и скоро она опустела. Привязав груз за конец и маленький поплавок за верха, Батя опустил все на глубину. Вот три конца. Одну ставочку уже сделали на сига, на хариуса.

-         Давай греби в море подальше. Омуль на глубине.

Не прошло и 15 минут, как и вторая ванна уже была пустая.

С Батей было легко: он не суетился, говорил четко, чтоб знал и запомнил на всю жизнь, где, в какое время рыба стоит и кормится, за каким мысом ставить при баргузине, где от северо-запада скрывать сети. Оказывается, рыбе тоже не нравится шторм, и она идет на глубину или в отстои за мысы, где волны почти нету. Ходовая рыба, которая нерестится, против ветра не идет. А я думал, в воде ветер рыбе не мешает. За разговорами мы выпили еще по 2-3 рюмки, и я завалился спать в летней кухне, куда доносился аромат кедра.

В шесть утра Валера с Витей уже опохмелились на другой бок. «Захлебки, - говорит тетя Зина, - пока водка не кончится, все будут пить». С дядей Леней поплыли выбирать сети. Собак трех спустил: «Может, зверя поставят. Мяска настоящего дикого поедим». Подняли наплав, начали выбирать сеть. В глубине дергалась и бегала большая рыбина

-         - Вот сига упромыслили. Один есть, значит, второй будет: сиги парами ходят. Самка, - заключил дядя Леня, - килограмма на два с половиной. Видишь, два отверстия на животе - одно для икры. А еще у самца чешуя шершавая.

Второй сиг не заставил себя долго ждать. Хорош – килограмма на 3-4. Рыба не дергалась, перевалили в лодку: заячеился, жабрами дышать на мог, вот и уснул. Еще двух, одного за другим, подняли мы в первой сети.

-         Хорош улов, - говорил Леонид. – Семужный посол сделаем – соль, перец, сахар.

Следующие две сети были на хариуса. Ячей на 40. И почти в каждом метре сети сидело 1-3 хариуса, половина – с икрой.

-                     Начало лета. Еще на нерест в Томпу идет, - говорил мой напарник, ловко продавливая рыбу сквозь ячею. – Учись. Изо рта леску сначала убери. Давнул хариуза, где леска вокруг идет, вот он и выскочил.

У меня получалось намного хуже. Ставку из трех сетей на омуля подымали с глубины. Сеть вся белела от рыбы.

-         - У нас сторона богаче, чем западная. Там рыбаков много, все ловят, и обрывистые берега. А у нас тут площадь километра три в море уходит, а глубина-то всего двадцать метров.

Я, радостный и возбужденный, греб к берегу: посолить бы да домой взять.

-         Да бери хоть весь улов, завтра еще поймаем.

-         А чем же сиг отличается, кроме размера, от омуля?

-         Видишь, у него нижняя губа намного короче и нос как пятак у поросенка, он им ил и песок со дна подымает, а пищу нижней губой подхватывает. Вытаскивай рыбу на берег, я пошел за бочкой да за солью.

Омуля из сетей выбирали на берегу, и я уже наловчился, ничуть не отставал от дяди Лени. А солят омуля кругляком, не пластая целиком, плотно укладывая рядами в бочку, животом вверх: слой рыбы, слой соли, - а сверху гнет хороший. Посол называется «круглый», а если надо «с душком», бочку заколачивают и в землю зарывают на месяц.

-         Давай пластай хариуза, нож-то есть?

Нож я себе уже сделал из рапидовой пилы, а ручку из рога изюбра. И точил его почти каждый день, любуясь на свою работу. Как говорил Тунгус, нож на охоте и рыбалке – самое главное, и заточки должно хватать на разделку одного зверя.

Подошла тетя Зина, ее муж чистил и вспарывал сигов, собирая печень, желудки и жир на уху.

-         - Давай-ка нарежь куски сига, я их в кляре пожарю, а уху из потрохов сам варить будешь.

Я учился всему, что видел и слышал. Душа моя пела: вот это рыбалка! Килограммов сто рыбы за ночь поймали, это тебе не девятнадцать омулей с Тунгусом (да еще чуть не утонули). Перепластав всего хариуса, набрал литра три икры, по размеру в половину меньше, чем у красной рыбы, но цвет такой же. Леонид учил, сколько солить надо, как крутить между ладоней палочку с сучками, чтобы намотать и вытащить из икры все прожилки.

Еще нет и десяти утра, но мы с Леонидом, выпили по 100 граммов водки под уху: как говорил Тунгус, уха без водки – рыбий суп. С жадностью поедал я куски сига в кляре, ложками ел икру, которая, может, еще и не успела посолиться, и не верил: неужели блюда из рыбы на Байкале могут быть такими вкусными? Наконец руки мои устали, живот вздулся, и я громко рыгнул.

-         Ну, дак ты, девка-паря, наш человек! Уже по-бурятски научился спасибо говорить.

Отдохнув от еды на диване, я вышел побродить по метеостанции. Где-то далеко лаяли собаки. Вышел пьяный Виктор, завернув за угол, помочился.

-         Ну что, как тебе Томпа? Рыбы-то с батей много поймали? – пьяно заикаясь спрашивал он. – Когда на охоту-то поедем, а? Отец, где собаки?

-         Да он их утром отпустил, вон, слышишь, где-то лают.

Батя, немного протрезвев, сбегал за биноклем, потом долго смотрел на устье Томпы.

Ну, вот тебе и охота! Собаки двух изюбрей в воде держат.

- Где батя? Валерка-то пьяный спит.

Втроем, схватив ружье 12-го калибра, прыгнули в лодку. Витька пытался завести мотор, но ему, пьяному, не хватало сил:

-         Иди заводи, а то я еще выпаду. Вот здесь ручка.

Раза с четвертого мотор ожил, взревел.

- Газу, газу добавляй, - кричал Витька.

Но лодка уже тронулась и набирала скорость. Я управлял мотором, как будто всегда знал, как гонять на моторных лодках. Скоро подскочили к устью, ткнулись в мель.

Два изюбра с небольшими рогами рванулись в одну сторону, в другую, но собаки, озверев, прыгали вокруг них, злобно лая, не давая изюбрам выскочить из воды на сушу.

-         Батя, стреляй! – кричал Витька. – А то берега хватят, только и видели!

Выстрел – и первый зверь упал на колени головой в воду. После следующего выстрела и второй изюбр, сделав три прыжка, завалился в воду. Собаки подплыли к ним, хватали их за морду, за задние ноги, но изюбрам было уже все равно. Течение реки медленно выносило звериные туши в Байкал.

-         Молодец, батя, два выстрела из кривой двустволки – и два зверя. По лопаткам бил, пуля двенадцатого калибра, как картошина, все разворотила.

Мы подгребли к изюбру и привязали веревкой его за шею с одной стороны лодки. Меня колотило от азарта, но было немного жалко смотреть в его открытые глаза: ведь недавно он был еще живым красавцем. Я попытался погладить его небольшие покрытые замшей рога, но окрик: «Не трогай! Видишь, пантач. Рога мягкие, не закостенели. Отломишь» – остановил меня. Скоро и второй изюбр был привязан к другому борту лодки, и мы завели мотор, медленно двинулись в сторону метеостанции.

-         Давай к берегу, здесь будем обдирать, - сказал Батя. –  А то два часа будем тащиться до «Томпы», да еще кто-нибудь подскочит, не дай бог.

Это был мой первый урок, как обдирать зверя. Батя споро работал топором и ножом, срубив аккуратно рога с лобной костью у обоих изюбров – это самое ценное у пантача весной. Отрезав хвосты – тоже лекарство, - быстро снимал шкуру со зверя. Я делал, вроде, все как он, но навыка явно не хватало, да еще пьяный Витька лез с советами:

-         Язык, язык вырежь!

Худо-бедно мы уже начали, как они говорят, разбирать на части туши и таскать в лодку. 

-         Требуху бросаем. Да, давай только кишку прямую возьмем да желудки.

-         Член, член вырезай, - кричал Витька, - китайцам продадим.

И вот от красавцев зверей осталось лишь две кучи кишок.

-         Медведь придет, мишка придет, - бормотал пьяный Витька.

Оттолкнув лодку, мы отскочили в море. Здесь мешки с мясом топим – метров десять будет. В воде, как в холодильнике, дней пятнадцать не портится мясо: температура воды плюс 2-3 градуса, кислорода нет. Приладив к веревке один за другим шесть мешков, мы с грузом опустили их на дно, привязав к концу веревки маленький наплав.

-         Найдем, найдем – место заметили.

Я, как заправский абориген-рыбак и охотник, завел мотор и направил лодку на метеостанцию.

-         Ну, что упромыслили? – спрашивала тетя Зина, увидев, как мы вытаскиваем из лодки мешки с мясом, бархатистые рога, восемь ног, мешок с желудками и прямой кишкой.

-         Мать, мы все взяли, и самый деликатес – хвосты и языки. Давай иди, готовь, жарь мясо, а мы уман сделаем.

Батя уже обдирал шкуру с ног. Камус слабый, весенний. Витька зажег костер на берегу и бросил туда ободранные ноги: «Сейчас, минут через тридцать, мозгов наедимся». Притащили большой котел, залили водой и повесили на огонь: «Сейчас панты законсервируем». Закипела вода. Леонид на веревке опускал в кипяток на 1-2 минуты то одни, то другие отростки рогов, доставал их, держа на воздухе минут пять, и снова опускал. И так несколько раз. Витька уже выкатил из углей ноги.

-         Ну, пошли уман есть.

На пне мы били обухом топора по костям, они трескались и ломались, и мы под водку поедали это волшебное по вкусу лакомство, которое тут же застывало жиром на губах.

-         Ну что, ел такое?

Да уж, так много костного мозга, умана, как говорил Витька, я не ел никогда.

-         Томпа нас всем накормит. Подожди, сохатого добудем, хвост отварим – пальцы оближешь.

А я в этом уже и не сомневался. Тетя Зина нажарила мяса изюбра с луком и специями. Я уже ел через «не хочу», чтоб не обижать хозяйку, хотя вкус был обалденный. Но пора уже и сети ставить. Это занятие мне очень понравилось, и я, уже как бывалый рыбак, греб куда надо, вовремя подавал груз, наплав и вообще старался, а после слов «Рыбы возьмешь, сколько захочешь. Нам тут ее девать некуда» хотелось работать вдвойне. Все было хорошо, не нравилось мне только пьянство друзей, Витьки и Валерки. Водка почти кончилась, но разговоры, что скоро бидон браги поспеет, во мне подымали волну гнева, и я начал посерьезнее с ними вести разговор, что пора уже завязать и заняться делом.

- Ну что, рыбы-то половили, мясо дикого добыли?

- Ты что, братан, кончай ругаться, - оправдывались они.

От нечего делать я точил нож, разбирал, чистил и смазывал ружье, целился, прикидывал, как я буду стрелять, как патроны менять. Помогал тете Зине мыть в уксусной воде две прямые кишки изюбрей и начинять их сердцем,  почками, а главное, затолкали туда язык.                                                                                                              

- Ну, девка-паря, шибко вкусное блюдо будет завтра, в соленой воде отварим.

На третий день я с дядей Леней засолил рыбу (а попадало ее много), мне хотелось еще больше. Это от азарта, а может, уже и жадность стала просыпаться.

Через несколько лет, когда я уже вел промышленный лов рыбы, как частный предприниматель, даже поймав тонну, я считал, что мало, несколько сетей поставили неправильно. Витьку с Валеркой уже полностью подчинил себе и гонял их, как, они говорили, заправский башлык (бригадир рыбаков).

В день я осматривал окрестности по несколько раз, и вот показалось, что на месте, где мы оставили кишки, шевелится что-то темное, круглое. Позвал посмотреть друзей.

- Медведь, медведь! Ах, ты, курносый. Кишки запахли, протухли - пришел на запах.

- Хватай ружье! - кричал Валерка Витьке. - Да патроны все пулевые, да картечь возьми.

Мы уже бежали к лодке, заливали в бак бензин, сталкивая ее в море.

- Шесть патронов всего, пулевые, - кричал подбегавший Витька. Я ругал его, ведь говорили, что все есть: «Я бы у охотников взял».

Я схватил ружье, заряжая его, показывал всем видом, что стрелять буду я. Лодка, казалось, стояла на месте, хотя мотор ревел на полную мощь.

- Давай, давай, - торопил я, - как бы не ушел.

Не доехав метров 10 до берега, заглушили мотор.

-         Тормози, вдруг бросится. Не надо к берегу близко, - я уже целился по лопаткам.

-         Бей, там и легкие и сердце, самое убойное место.

Руки дрожали, волны от мотора покачивали лодку, и я, помня наказ Тунгуса, что первый выстрел должен быть точным, никак не решался нажать на курок. Зато медведь вел себя как положено хозяину тайги. Он вообще не обращал на нас внимания, поедая протухшие кишки.                                                  

-         Вот боком стал, - шипел Витька, - в ухо стреляй.

И звук выстрела оглушил меня. Медведь подпрыгнул и сделал кувырок через голову

- Стреляй! Стреляй! - кричали Витька с Валеркой.

И я стрелял, перезаряжал, еще стрелял, уже не так точно целясь. Медведь лежал не шевелясь.

- Подгребай к берегу. Патроны еще остались, один в стволе, - сказал я, не отрывая глаз от туши медведя. Горячие волны накатывали на меня, били в голову, я не верил в реальность всего произошедшего. Ткнулись лодкой в берег.

-         Ружье не опускай, всегда целься.

Медленно подходим к медведю. Метров за пять  Витька шипит: «Стреляй еще раз в голову, контрольный». Я выстрелил, целясь между глаз, голова дернулась.

- Ножи доставай, подождем минут пять.

Я не верил в происходящее и с трудом сдерживал крик, готовый вырваться из груди, ощущая какую-то еще опасную тревогу, исходящую от туши убитого медведя.             

- Пошли. Готов.

Я подошел к медведю, целясь в него ружьем без патронов. Витька уже пинал медведя, прыгая вокруг него:  

- Ну что, съел наши кишки? - Толкал меня, кричал, брызгая слюной: - Ну, братан, ты фартовый!

Что-то накатило на меня, и я понял, что все позади, я добыл этого хозяина тайги сам. Нога моя стояла на туше медведя, и страшный крик вырвался из моей груди, напугав друзей. Ощущение как бы наступившего оргазма волной прошло по мне. Друзья, перепуганные и притихшие, смотрели на меня:

- Ну ты, браток, даешь, напугал.                            

А мне показалось, что я стал на голову выше их и скомандовал: «Ну, что встали? Обдирать, шкуру снимать». В три ножа работа шла дружно, я смотрел, как они умело снимали шкуру ножами, и повторял их движения. «Шкypa-то хорошая. Самец черный, - радовался Валерка. - Продадим». Витька вспорол живот аккуратно, отделяя желчь от печени, - это самое ценное – и, перевязав веревочкой, повесил на пояс медвежью желчь.

-         Член тоже  вырезай с  яичниками.

Я вырезал  хрящ с палец толщиной, сантиметров двадцать.

-         Яичники высушим, китайцам продадим, они на это падкие. Мясо не берем, тушу только, четыре ноги, сердце, печень. Ты говорил, что у тебя сердце болит, вот отварим, съешь, будет как у медведя. У нас поверье такое: у кого что болит, тот то и ест.

Отрезали череп.

-         Вот тебе трофей. Вываришь часа четыре в котле, в муравейник кинешь, потом в воду, череп и отбелится.

Шкура весом была килограммов 25-30. Отполоскав ее в воде и загрузив все в лодку, мы рванули в «Томпу».

- Ну, везет вам, - говорила тетя Зина. - Паря-братан у нас фартовый. - Она вытащила запрятанную бутылку водки.

И я, налив себе стакан, уже как хозяин выпил его, закусил икрой. Водка теплом обожгла внутри живота.

-         Вот братан дает! - наперебой радостно галдели Витька и Валерка, допивая водку. - Давай брататься!

Я был польщен.

-         Доставай ножи.

-         Это что, шутка? - спросил я.

Но они уже сделали надрезы ножами на своих руках ниже кисти, где обычно проверяют пульс.                                                                                                                      

- Пусть наша кровь друг к другу перебежит, кровными братьями будем.

Водка сделала свое, и я, как в тумане, делал надрез на руке, прижимал свою руку к их рукам местами ран.

- Ну, давай обнимемся. Сейчас мы кровные братаны и будем всегда помогать друг другу, рыбачить и охотиться вместе.

На следующее утро мы с Валеркой загрузили лодку под жвак, забрав изюбриное мясо, шкуру медведя, три бочки по 50 кг с омулем, сигом и хариусом. Наелись отваренных медвежьих лап, взяли еще свежей рыбки из сетей и два литра браги.

-  Через море бежать, через море, - тараторил Витька-братан.

- Ну, жду. Как шкуру медведя продадите, к нам в «Томпу», да водки больше берите.

Весна. Штормов на Байкале почти не бывает до осени. Два часа – и мы в Нижнеангарске. На мотоцикле «Урал» развезли все по домам, а через час уже пили с братаном водку, в очередной раз вспоминая то, что было у нас в Томпе. Три бутылки сделали, и мы уснули мертвым сном победителей. Наутро, взяв соленого сига, я пошел на работу. Снисходительно разговаривая с мужиками, я угощал их водкой и рыбой, рассказывал про Томпу. Снял с пялок соболей, размял их, вывернул, прижал пушистым мехом к щеке. Баргузинский соболь кряж, отливая сединой, искрился на солнце.              

Я твой, Байкал, я буду здесь жить, почитать и уважать твоего хозяина, Бурхана.

 

 



добавить/посмотреть комментарии (5)




Со всеми вопросами обращаейтесь на admin@fishband.ru. Мы будем рады Вам помочь!
© fishband.ru 2004 | Programed by INTC Designed by www.s-bench.ru